Взвод подняли ночью

Взвод подняли ночью. Сержант не торопил бойцов. Пока они одевались, он спокойно рассказывал о предстоящем деле.

Из полка ВДВ, соседствующего с их частью, убежал срочник. Такие происшествия случались довольно часто, но в этот раз покинувший место службы солдат прихватил с собой из караульного помещения автомат. Еще одна странность – солдат не был только что призванным «духом» или «слоном», через два месяца его должны были торжественно перевести из «черпаков» в когорту практически неприкасаемых «дедов». Таким образом, до дембеля ему оставалось служить месяцев восемь, и причину его побега никто объяснить не мог.

Беглеца видели местные жители недалеко от озера. Около десяти минут назад он сошел с автотрассы и направился в сторону леса.

… К месту добрались быстро, повыпрыгивали из кузова грузовика и выстроились в неровную шеренгу вдоль дороги. Замкомвзвода предупредил: быть очень осторожными, в случае явной угрозы открывать огонь на поражение, не предупреждая.

Бойцы растянулись в одну широкую линию, на расстоянии пятнадцати-двадцати метров друг от друга. Прозвучала команда, и все неспешно зашагали в сторону леса, попутно включая фонари.

В лесу было холодно, руки сразу стали мерзнуть. Сапоги ступали по опавшей листве почти беззвучно – осень в Прибалтике очень сырая, и листья были мокрые.

Солдаты погрузились в глубину леса, деревья за спиной постепенно закрыли дорогу.

Фонари освещали деревья – огромные, казавшиеся великанами, непонятно по какой причине застывшими не месте, и наверняка внимательно наблюдающими за вторгнувшимися в их дом незваными гостями.

А бойцы шли вперед, стараясь держать линию, хотя это было довольно сложно – мешали кусты и деревья. Как будто разговаривая друг с другом, моргали фонарики. Иногда слышался шум ветра в кронах.

«Бля!», — громко и как-то тоскливо сказал кто-то. К солдату, так неожиданно нарушившему тишину ночного леса, подбежали другие бойцы. Действительно, бля… Фонари высветили лежащий на земле, на мокрых листьях и сосновых иголках, автомат. Ремень был срезан, штык нож лежал рядышком с АКМ-ом. И это было очень плохо.

Сержант поднял автомат, достал из кармана блокнот и стал сверять номер оружия с записанным у него в записной книжке. Делал он это скорее для порядка, всем было ясно, что это тот самый автомат, взятый беглецом из караульного помещения.

Сержант уже связывался по радиостанции с частью, просим прислать машину с медиками.

«На хуя тут врач?», — озвучил кто-то появившуюся у всех солдат мысль.

Фонари шарили по деревьям. Недолго. Он висел на клене, который в нескольких метрах от найденного автомата. Высоко висел. Врач действительно был уже не нужен: голова неестественно вывернута, — видимо, шея была сломана. Ремешок был короткий, волосы на голове у повесившегося почти касались ветки, к которой был привязан ремень. Судя по всему, солдатик сначала полз по ветке, потом завязал узел, надел петлю на шею и отпустил руки. Наверное, тело некоторое время раскачивалось, как маятник у старинных часов.

С левой ноги слетел сапог, нога была босая, без портянки и носка. Штанины промокли от мочи.

Сержант снял китель и полез на дерево. За ним полез еще один солдат. Добравшись до ветки, они несколько секунд о чем-то тихо поговорили, затем сержант схватился обеими руками за ремень, на котором висело тело, а боец ножом перерезал узел на ветке. Затем вдвоем, удерживая свободный уже конец ремня, переместили тело ближе к стволу и осторожно стали его опускать. Ближе к земле труп перехватили другие солдаты.

Чуть позже тело увезли. В ожидании машины солдаты курили и шептались друг с другом. Скоро рассвет.

Утром узнали, что сбежавший боец получил письмо из города, в котором жил. Письмо от девушки, которую, видимо, любил. Она честно написала, что не будет больше его ждать, у нее теперь есть новая любовь.

Сержант заперся в каптерке, всосал из горлышка бутылку давно припасенной водки, и несколько раз произнес: «Дурак… дурак… дурак…».