Каберне и Мерло — противостояние
Как-то в одном из приднестровских блогов прочитал интересные суждения по поводу трагических событий 1992 года — цитирую почти дословно:
Для приднестровцев молдавские войска — это убийцы, пришедшие убивать их семьи.
Для молдован приднестровские ополченцы — это бандиты и сепаратисты, с которыми борются во всем мире, как с террористами.
В Молдове герои те, кто убивал приднестровцев, а у нас — наоборот.
Логика почти железная. Но только почти.
Жители одной страны, которые нападают на жителей другой стороны, для того чтобы убивать, грабить, мародерствовать — убийцы и оккупанты в глазах любого нормального человека, не только приднестровца. Тот, кто считает по-другому — очевидно, не прав.
Многие жители Молдавии (а также Румынии и других демократических стран), которые в составе регулярной армии, волонтеров и просто бандитских формирований в 1992 году напали на Приднестровье, действительно воспринимали жителей нашей маленькой страны сепаратистами и террористами. Ведь их мозги были промыты снегуровской пропагандой. К тому же с такими мыслями наверняка легче убивать — стреляешь в мирного жителя, а совесть вроде как чиста, он ведь не просто ни в чем неповинный человек. Он сепаратист, то есть бандит и террорист.
В нынешней Молдове отношение к приднестровцам неоднозначное. Бандитами и террористами нас считают разве что совсем бестолковые румыноиды. Сепаратисты? Да, верно. Но, подумайте, с каких пор это слово считается синонимом бандита или террориста? Кому выгодны такие сравнения?
Сепаратизм — это стремления части жителей государства к отделению и обособлению, это выступления за отделение части государства и создание нового государства. И ничего больше. Тот, кто ставит знак равенства между сепаратистами и бандитами — очевидно, не прав.
Теперь о героических молдаванах. Большинство жителей Молдовы к событиям, имевшим место в 1992 году, относится совершенно равнодушно. Для большинства жителей Молдовы те, кто убивал приднестровцев — вовсе не герои. Большинству жителей Молдовы совершенно наплевать на «Русско-молдавскую войну», и участники этой войны большинству жителей Молдовы совершенно неизвестны. Я часто бываю в Кишиневе, и встречаюсь там со своими друзьями — бывшими одноклассниками и сокурсниками. Никто из них (ни один человек!) не знает о том, что происходило в 1992 году. О том, что велись какие-то военные действия, они, конечно, знают — слышали когда-то. Но о том, что была самая настоящая война, с сотнями жертв с той и другой стороны — не знают. И более того — знать не хотят. И не верят моим рассказам о тех события, лишь смеются и говорят о смирновской пропаганде.
Надо понимать, что жители Молдовы относятся к событиям 1992 года совсем не так, как приднестровцы. 92-ой год коснулся каждого жителя нашей маленькой страны, стал трагедией для каждого приднестровца. Каждый из нас пережил это. Для большинства жителей Молдовы приднестровский конфликт трагедией не стал. Да, вроде как что-то было и даже погибли люди — но это все меня не касается, это было где-то далеко, и вообще — все это неправда. Именно так думает абсолютное большинство проживающих в Республике Молдова граждан. По сути, им совершенно похую, что тут было и было ли вообще. Трагедией или даже каким-то значимым событием произошедшее для них не стало.
Именно в этом разница между жителями Молдовы и жителями Приднестровья — в том, чем стали те события для каждой из сторон, и в отношении к этим событиям.
Очень жаль, что теперь Молдавия расколота на две части. Очень жаль, что между жителями двух берегов все-таки есть некое противостояние. Но почему? В чем разница между Каберне и Мерло? Вы пробовали эти прекрасные молдавские вина? Хорошие вина, согласитесь — только на вкус и цвет ничем не отличаются, и спорить о том, какое из них лучше или хуже — совершенно бестолковое занятие.